"Я улыбнулась пасмурной погоде". Штрихи к творческому портрету.

Впервые на телеэкране RTN её лицо появилось несколько лет назад. Кажется, это произошло днём, ещё до вечерней новостной программы, где теперь она участвует постоянно, и которую без неё уже невозможно представить. В том выступлении она сообщила профессиональным дикторским голосом нечто, что могло предварить вечерний выпуск, и, собственно, не сделала ничего особенного. Но она не просто промелькнула как человек, выполнивший своё рабочее задание. На неё нельзя было не обратить внимания.

Её облик позволял догадываться об интересной индивидуальности. Возникало впечатление, что за кадром существует иное содержание, и оно в данных «предлагаемых обстоятельствах» выявиться не имеет оснований. Хотелось бы знать, какое… Лицо новой молодой телеведущей украшали большие светлые глаза и русые волосы. Кстати, тогда они казались отрастающими после короткой стрижки и непокорно топорщились книзу. Тут и прозвучало имя неизвестной: «С вами была Валерия Коренная». Кто такая? Теперь она приходит в наши дома каждый вечер — и рады ей поголовно все.

Совершенно разные по культуре, вкусам, восприятию люди сходятся, признавая её обаяние и интеллигентность. Она прочно вписалась в триумвират обозревателей программы «Мир сегодня». И когда Игорь Газарх или Юрий Ростов предоставляют ей слово, а лидируют в освещении политических событий они, её сообщение по-своему кажется значимым и всегда тщательно подготовленным. Тут у каждого своя тема.

Чрезвычайно ценны в сложившемся ансамбле дух взаимопонимания, свобода в общении и обмене мнениями, уважение друг к другу и к зрителям. В фокусе внимания телеведущей неизменно не только политические события, но и мир искусства, и планета животных. Слушая её комментарий по поводу текущих новостных или светских событий, нельзя не заметить переходов от официальной интонации к живым нотам здравого смысла, юмора, теплоты.

Внешне ныне Валерия остаётся такой же, какой появилась: миловидная женщина, в которой есть что-то от девочки-подростка, хотя зрелость уже вошла в свои права. Найденный стиль полудлинной стрижки a la page окончательно оформился и чрезвычайно ей к лицу. Теперь пряди волос лежат ровно, как шёлковые. Она кажется абсолютно независимой и современной, но каким-то непостижимым образом сквозь эти черты, присущие XXI веку, просвечивают классические женственные контуры — отсвет, вызывающий в памяти знаменитые головки Греза… Так кто же она?

Москвичка, актриса, выпускница Школы-студии МХАТ. Ряд лет играла в театре «Сатирикон», под руководством Аркадия Исааковича, а затем — Константина Райкина. Хороший багаж для иммигрантки в Америке! Между тем, не та профессия для преуспевания в стране, где место себе находят программисты, юристы и бухгалтеры. Видимо, пришлось побороться за право остаться собой!

Итак, мы узнали Валерию Коренную, когда она стала вести телепередачи. Театр оказался в её прошлом. И всё же таким голосом, как у неё, могут говорить героини со сцены. Голос Медеи или Клеопатры, или Федры озвучивает будничную хронику событий. А по облику ей бы Джульетту играть. Недаром одну из своих песен она посвятила этой шекспировской девушке.

Валерия-актриса раскрывает себя в лирическом авторском творчестве, в создаваемом ею Театре песни. И если это происходит большей частью за кадром, то не за скобками её биографии. Впрочем, TV RTN несколько раз передавало её сольные выступления из концертного зала «Миллениум», из театральной гостиной Davidson Radio. Слушатели охотно идут на её концерты в Нью-Йорке. Большой зал в Бостоне был переполнен. Она пишет стихи, кладёт их на музыку, аккомпанируя себе на гитаре, и исполняет их, делясь со слушателями нюансами мыслей, переживаний, впечатлений.

Её стихи отличаются тонкостью и глубиной, драматизмом и литературной формой. Они звучат и как песни, и как мелодекламация. В них случается прорыв к сильному чувству и сдерживающая самоирония. Они вызывают душевный отклик. Её сочинения массовым, тем паче попсовым, противопоставлены всем строем мыслей и эмоций. В них — то, что принято называть исповедальностью. Они — отдельная часть её жизни и творчества.

Между тем между нею в репортаже и в исполнении песен нет противоречия. И то и другое исходит от одного человека, которому дано выразить своё отношение к миру и своё ощущение от пребывания в нём. Валерия поющая дополняет Валерию говорящую.

Программу «У нас в гостях» она ведёт по-журналистски, задавая точные вопросы об искусстве и творчестве. И держится с достоинством, проявляя себя как собеседник наравне с Диной Рубиной, Евгением Евтушенко, Константином Райкиным, Нуцей, Марком Розовским. Она не рецензирует их творчество, но беседует как сподвижник по цеху.

О чём её песни? Прежде всего Валерия раскрывается в них как поэт. Литературное дарование тут очевидно. Необычные метафоры, сближения противоположных по значению понятий, игра оттенками переживаний, воспоминания о потерях, жажда полноты чувств — и всё в свете глубокого приятия жизни в каждый проживаемый счастливый или горестный миг.

В самих названиях песен обнаруживается лёгкое смещение реальности, превращающее бесхитростную зарисовку в искусство. «Встретимся солнечным вечером» — это означает никогда: солнце вечер не освещает. А при луне свидание, может, и красиво, но банально. В стихах Валерии нет ни следа банальности и благостности. И тут самое время вспомнить об ахматовском слове «невстреча», потому что оно близко тому, что и как пишет Валерия.

Стихотворение «Ты знаешь, мама», посвящённое памяти отца, трогает искренностью и тем высшим проявлением душевного порыва, которое у неё, следуя традиции русской литературы, воплощено в полёте над землёй. Вспомним: пятнадцатилетняя Наташа Ростова мечтает о полёте. Постаревшая до срока булгаковская Маргарита летит над землёй. В одной из лучших песен Макаревича героиня, вопреки обещаниям вести себя благоразумно, уходит из дому летать по ночам. Валерия, вспоминая отца, летает над теми местами, что связаны с его пребыванием на земле. Помнила ли Валерия, когда писала свою песню, об этих образах — неизвестно, но так или иначе, она присоединилась к ним. И получилось сильно.

«У друга моего случилось счастье» — тоже обезоруживающее название и начало песни. А на самом деле именно счастье может случиться. Несчастья приходят неизбежной чередой. Но было ли тут счастье? Или один человек так и не дождался другого? Опять невстреча? А может ли быть по-другому? — «Ты там, где тебя не найти»… И лампе, вспыхивающей «свечой аладдиновой», тут не помочь.

Это стихи. И это нарастание эмоций. И это печаль о несбывшемся. И мелодия. И её угасание. Между городами (Нью-Йорк — Лондон) у неё расстояние не в милях или километрах, а в годах — то ли разлуки, то ли рокового несовпадения. И «такси отвезёт на десять лет назад». Поезд, в котором героиня едет, имеет остановку «Гроза» и вокзал «Вечер». Да и слова она ищет «в диапазоне нижних нот». «Всё лишнее» оказывается насущным — и тут прелестна игра словами: «лишнее — это личное».

«Лет пятнадцать назад» — эта песня уже целая новелла о несбывшемся. Её рефрены аукаются между собой, но содержание движется к драматической кульминации. «Звонок из прошлого» становится событием настоящего. Для поиска поэзии нужно впустить «всё лучшее в комнату». Житейский компромисс — назвать полужизнью. А радость найти в смене календаря: «Я украшу январём дома»…

Её отношения с миром природы, как и с миром людей, готовы к преодолению: «Я улыбнулась пасмурной погоде». Всё, о чём Валерия поёт, — это её мир, и он слишком дорог, от него отказаться нельзя. В повернутых вопреки ожидаемому порядку эпитетах и вещественных обозначениях преображаемых предметов разве не зреют кристаллы поэзии?

У неё есть и жанровые зарисовки ресторанных вечеринок в Нью-Йорке со смесью языков, представлений, понятий, с ситуациями шиворот-навыворот — как, скажем, плачущая на иврите француженка или герой-мачо, оказавшийся парнем из Тамбова. В них проявляются наблюдательность и сочувствие.

Два новых альбома песен, с сочинёнными ею словами, музыкой и представленные в авторском исполнении: «Встретимся солнечным вечером» и «Девочка из прошлого» — это серьёзное и искреннее высказывание сердца. Голос Валерии — глубокий, тревожащий — звучит временами нежно, порою поднимается во всю силу. Причастная искусству, она остаётся в проявлении чувств выразительной и красивой. По законам Театра.

Валерия написала книгу «Пасьянс длиною в жизнь». И небольшое очаровательное стихотворение «Кошкин день», которое может войти в антологию стихов о животных. Хрупкая с виду, по-видимому, она — человек, ведомый внутренней силой. И всё же хочется, чтобы её защищали. Слушатели и зрители, друзья, любимые. Наконец, все представители животного мира, о которых она рассказывает с такой теплотой: белые панды и львы, лесные медведи, дикие носороги. Тут невольно напрашивается цитата из монолога Нины Заречной: «Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звёзды и те, которых нельзя было видеть глазом».

Алла Цыбульская. Журнал «Кругозор». Бостон. Дек. 2008 г.

"Девочка из прошлого"

После того как упорно поползли слухи о том, что Валерия Коренная впервые за десять лет (!) готовит к выходу сразу два альбома своих песен, мне не оставалось ничего другого, как обратиться к автору и исполнителю за разъяснениями. Такое ощущение, что альбомов с песнями В. Коренной вышло немало, настолько не покидает чувство, что она постоянно в работе, пишет и исполняет свои песни на концертах. И это при том, что ещё Валерия, которая не так давно выпустила в издательстве «Либерти» книгу «Пасьянс длиною в жизнь» — полуавтобиографическую повесть и стихи, — успевает заниматься своей ежедневной работой: каждый день ровно в девять вечера появляться в ваших домах на экране телевизоров в программе новостей.

— Сколько часов у вас в сутках, я не спрашиваю. А почему вы десять лет молчали, не выпуская альбомы песен, узнать хочется?

— Вопрос по поводу количества часов в сутках возникает только, глядя со стороны. Когда ты сам варишься в творческом котле, тебе не до подсчётов. Не хватает часов — это точно. А насчёт нового проекта… Слухи ходят небезосновательно. За эти десять лет с момента выхода альбома «Качели моего двора» было написано много новых песен, которые я исполняю на концертах. А сцена — это миг, который улетает в вечность вместе с каждым спетым словом, с каждым вздохом — твоим или зала. Миг, который не фиксируется. Только потом мы можем воспроизвести это мгновение по памяти. Но, увы, воспроизвести неточно. У меня накопилось столько несказанного, столько песен, которые вообще никогда не исполнялись, что я решила эту затянувшуюся творческую беременность завершить. Проект завершён. Со мной сотрудничает прекрасный гитарист и аранжировщик Алик Алабин, с которым я уже работала в моей сольной программе в концертном зале «Миллениум» в Нью-Йорке. Он внёс необычайно живой и интеллигентный элемент в мои песни. Конечно, главное в авторской песне — это слово. А как работать с поэтическим материалом, прекрасно знает музыкант и известный звукорежиссёр Александр Герасимович. Именно на его студии «Дублёр-2» и осуществлялась запись сразу двух альбомов.

— Как они будут называться?

— Они отражают не только названия песен, но и целый пласт жизни, который больше не вернётся. Мне захотелось зафиксировать этот миг. Один из альбомов — «Встретимся солнечным вечером», назван по одной из ключевых песен. Название второго альбома «Девочка из прошлого» — по одной из новых песен. Так же будет называться и программа, которую я с удовольствием представлю зрителям в гостиной «Дэвидзон радио» 4 октября этого года. По сути, это будет презентация альбомов, на которых — обещаю — вы услышите много неожиданного.

— Есть ли у этого проекта спонсоры?

— Вопрос очень простой и нужный. Спасибо за него. Здесь не надо ничего выдумывать. Не секрет, что авторская песня — жанр не кассовый, не собирающий стадионы, как поп-музыка. И мало кому удаётся кормиться собственными песнями, даже если они очень хороши. Когда человек постоянно на виду, со стороны возникает ощущение, что всё ему даётся с невероятной лёгкостью, а спонсоры выстраиваются в очередь, лишь бы быть полезными. Но, к сожалению, это не так. Реальность гораздо жёстче. И отчасти из-за отсутствия помощи и поддержки я десять лет не выпускала альбомов.

— А может, это связано с тем, что вы — сильная женщина, а сильным и помогать, вроде, не надо? Сами справятся.

— Вы правы, это один из моих недостатков, который зачастую воспринимается как достоинство. Раневская говорила, что симулирует здоровье. А я симулирую силу характера. Видимо, удачно, раз возникает такой вопрос. Но тонко чувствующий человек поймёт, что невозможно заниматься одновременно написанием и исполнением песен и поиском тех, кто готов помогать и поддерживать. Это две разные профессии. В конце концов, в этих процессах задействованы разные полушария мозга. Если бы я знала, что мои песни никому не нужны, тогда — другое дело. Но лица в зале не обманывают. Они приходят не для того, чтобы посмотреть, как я выгляжу в жизни и во что одета. Их интересует, что я пишу и пою. И их глаза — лучшее тому подтверждение. Так же, как не обманывают и те, кто прочли мою книгу и пишут свои отзывы. Значит, дело за малым — помогать тем, кто вам нужен. И это нормально и правильно. Другое дело, что мне говорить об этом неловко. Просить — тем более. Но раз уж возник такой вопрос, сейчас я могу обратиться прямо к вам, дорогие ценители слова. Могу?

— Конечно, обращайтесь.

— Рассматриваются любые варианты спонсорской поддержки проекта — двух новых альбомов песен. На моём сайте есть вся информация, а также песни, стихи, фотографии, пресса и всё о недавно вышедшей книге «Пасьянс длиною в жизнь», экземпляров которой осталось не так много. Там же, на сайте, вы узнаете, как со мной связаться. Я буду очень благодарна тем, кто окажет посильную помощь в работе над этим проектом. И ещё я хочу поблагодарить «Дэвидзон Газету», которая всегда интересна и непредсказуема, в которой работают талантливые люди и которая поддерживает тех, кто в этом нуждается, и даёт возможность обратиться к вам, милые и любимые зрители. А уж мы, артисты, постараемся вас не подвести и сделать так, чтобы вы получали удовольствие от каждого сказанного и спетого слова, от каждого мига, который больше никогда не повторится. Так давайте вершить его вместе.

Элик Южный. «Davidzon газета». Нью-Йорк. Авг. 2008 г.

↑ Наверх

Главное - не зачерстветь

— Валерия, в Бостоне вы выступаете впервые… Почему и что Высоцкий для вас значит?

— Мой папа — джазовый гитарист, скрипач, прекрасный аранжировщик, которого не стало 10 лет назад, — остаётся тем самым авторитетом для меня, потому что совокупность его качеств — порядочности, честности, врождённой интеллигентности, доброты, таланта и многого другого — дала мне мощнейший заряд на всю жизнь. Владимир Семёнович этот заряд дополнил. Отношение к Высоцкому для меня — лакмусовая бумажка. Не может порядочный и тонко чувствующий человек его не любить. Мало того — не может быть к нему равнодушным… И второго Высоцкого быть не может.

— «Так это же — сегодняшняя Ахматова!»… Ахматова — ваш кумир № 1?

— У меня никогда не было образцов для подражания. Есть поэты, которых я почитаю, которыми восхищаюсь. Безусловно, Ахматова из этого числа. Спасибо за сравнение. Но мне всегда хотелось сохранить свою индивидуальность… То, что я делаю, острее, обнажённее, жёстче. А тематика моих стихов и песен — не столько ахматовская, сколько «о любви, но не любовная».

— О реакции аудитории здесь и там… Не кажется ли вам, что в эмиграции «с сердцем» стало похуже?

— Мне кажется, всё гораздо проще. Быть в оппозиции для многих — состояние перманентное, а потому всё равно где: лишь бы в оппозиции. Многие из этих людей и душой-то черствеют, потому что уже не видят ничего, кроме борьбы… Но ведь у всех есть дети, всем хочется видеть их счастливыми. Почему бы не выйти на демонстрацию не протеста, а любви — тотальной, человеческой? Она — то, что нужно демонстрировать. А что касается равнодушия в эмиграции — нет, не кажется. Здесь благодатная почва, в которой прорастает то, что было заложено ещё там… Каждый становится тем, кем он хочет стать. Это моё глубокое убеждение.

Александр Болясный. Журнал «Кругозор». Бостон, янв. 2008 г.

↑ Наверх

Любимый поэт

Дорогие друзья! Сегодня я хочу представить вам моего любимого поэта. Я «заболел» её поэзией примерно два года назад, когда очутился на концерте авторской песни в одном маленьком уютном клубе под названием «Свои люди». Теперь у меня появилась возможность поделиться с вами этим знакомством со страниц журнала «СОВА» и сайта SovaRu.com. Кстати, на сайте вы сможете увидеть отрывки концертных записей этого автора и хотя бы частично понять мои чувства. Итак — Валерия Коренная.

— Спасибо, Илья. Если это «заболевание поэзией», то хочется верить, что от него не больно, а приятно.

— На мой вкус, ваша книга «Попытка пробуждения» — очень заметная книга не только на русскоязычном литературном поле Нью-Йорка (да и глупо меряться местными мерками). Это хорошая инъекция живого и страстного — в наш мозг.

— Спасибо. Инъекции иногда нужны, чтобы оживить тот самый мозговой центр, ведающий восприятием поэзии. Для того, чтобы её воспринимать, нужен тренированный мозг. А это дано не каждому. Но зато обладающие искусством восприятия слова — счастливые люди. Моя новая книга «Пасьянс длиною в жизнь» — полуавтобиографическая киноповесть и стихи — вышла в этом году в издательстве «Либерти». Но о ней разговор особый, тем более что это первый для меня опыт написания прозы.

— Как вы оцениваете состояние литературы в русскоязычной Америке? Есть жизнь, надежда?

— Я с большим наслаждением открываю для себя тех, кто рядом, но о которых мы мало знаем. Одно из последних потрясений — романы Давида Гая… Ирина Безладнова пишет удивительную, по-женски мягкую и берущую за душу прозу. Так что, есть и жизнь, и надежда. Вам, Илья, хотелось кричать: «Товарищи, посмотрите, кто рядом с нами!», а мне хочется кричать: «Товарищи, давайте восторгаться теми, кто рядом с нами!». Я, живя в Нью-Йорке с 1990 г., всё время думала: «Успею подняться наверх, на “Близнецы”, я ведь здесь, куда они денутся?». Но вот — делись. А я не успела. Так же и с людьми…

— О современном состоянии русской литературы в целом: поэзия, проза, критика?

— Я сразу с критики. Мне ближе исследователи… Задача критика — критиковать, потому они часто упускают то, что западает в душу простому читателю. Но этот простой читатель для меня — лакмусовая бумажка… Что касается прозы и поэзии — слава богу, Россия в этом смысле неисчерпаема.

— Рейтинги поэтов уместны?

— Поэзия — вещь чувственная, на более тонком уровне восприятия. Она для каждого — своя… Есть молодые таланты и признанные мэтры, такие как Е. Евтушенко. Для меня был и есть В. С. Высоцкий — Поэт с большой буквы. Прочтите его стихи с листа — и вы поймёте.

— Есть ли люди, «на кого хотелось бы походить»?

— Нет, походить никогда ни на кого не хотела. За непохожесть всю жизнь и получала — от школы до театрального института. «Красивый путь» — мечта о славе, тщеславие. Мне этого не хватало.

— Любимая книга? стихотворение?

— Булгаковский «Мастер и Маргарита» — вечная любовь. Стихи — это всегда настроение… Люблю, скажем, поэзию Геннадия Серебрякова.

— Что читаете?

— Читаю всегда с чувством; если не зацепило сразу — меня трудно взять. Очень интересный и разнообразный журнал «Время и место»…

— Телевидение мешает или помогает поэту?

— Раздражать меня может только вопиющая глупость. Телевидение — стихия, которая плавно вытекла из радио, театра и сцены. В этом сплаве я живу сегодня.

— Главная «проблема» молодых авторов и критиков?

— Мы сами создаём себе «проблемы», считая их проблемами. Зарабатывать поэзией удаётся немногим. Темы есть всегда. Люблю тренироваться на эпиграммах. Например, посвящённая Евтушенко:

Я не то, что спешила на красный,
Я стояла столбом на зелёный.
Спутник взгляд свой бросал не напрасно
На часы, на асфальт раскалённый.
Под колёсами прыгали годы,
А в салоне дрожала коленка.
Я, вообще, не трусливой породы,
Но в машине сидел Евтушенко.

— Любимое время года? — Лето. Солнечное лето…

— О песнях: слово, музыка, исполнение?

— Музыкальная часть — дополнение к стихам. Повезло, что могу совмещать. Все три компонента создают атмосферу живого общения с залом.

— Телевизионный случай?

— Моё первое ТВ-интервью было с Эльдаром Рязановым. Я ужасно волновалась и честно сказала об этом перед началом. Видимо, это и тронуло — всё прошло легко.

— Хобби? — Нетрадиционная медицина и лечебное голодание (21-дневные курсы) — уже стиль жизни.

— Пожелания читателям. — Любите своих близких, говорите им об этом каждый день. И читайте журнал «Сова».

Илья Галак. «Davidzon газета», янв. 2008, Нью-Йорк. Журнал «Сова», нояб. 2007, Нью-Йорк.

↑ Наверх

Многогранность таланта

Валерию Коренную нельзя не узнать — неважно, в какой роли она выступает: актрисы на сцене, автора и исполнителя песен (со своей непременной спутницей — гитарой), ведущей программы новостей на RTN или хозяйки программы «У нас в гостях», куда приходят актёры, музыканты, певцы, писатели и другие известные люди из непростого мира шоу-бизнеса.

Ей легко с ними, потому что она проста в общении. А им легко с ней, потому что никогда не поставит гостя в неловкое положение и не задаст вопрос, который был бы ему неприятен. Сейчас, когда открылась новая грань таланта Валерии Коренной — писателя, — она покорила и тем, что умеет писать не только стихи, но и прозу: просто, откровенно, иронично и без страха быть «понятой не так». В новой автобиографической повести «Пасьянс длиною в жизнь» нет отрицательных персонажей, злости — есть любовь, настоящая дружба и то, что связывает нас, проживших немалую часть жизни по ту сторону океана, с нами сегодняшними.

Валерия окончила Школу-студию МХАТ, работала актрисой в театре «Сатирикон» Аркадия Райкина. Свой первый выход на сцену с Великим Артистом она вспоминает с нежностью: «Я увидела глаза Аркадия Исааковича, обращённые ко мне… И чуть не провалилась сквозь сцену». Один сезон Валерия работала в драматическом театре им. Станиславского. Сандро Товстоногов взял её в труппу как раз за искренние песни — десять минут превратились в двухчасовой «кастинг-концерт», после которого он стал называть её менестрелью.

Нью-Йорк принял Валерию с любовью и стал местом, без которого она уже не мыслит жизни. После отдыха в Коктебеле друзья подарили ей кассету с ночными пляжными записями ранних песен. В Америке, после выхода альбома «Качели моего двора», прохожие узнавали её и вместо приветствия произносили первую строку её песенной визитки — «Верните любовь». С тех пор написано много нового; на каждом концерте Валерия поёт то, что только что родилось.

Об эпиграммах, которые Валерия пишет друзьям, уже ходят легенды. Одна — посвящённая Мише Гулько — стоит многого:

Нью-Йорк. Вторая половина века.
Твой голос. В горле ком.
Готова даже в зону я поехать,
Чтобы услышать, как поёт Гулько.

Самое главное — живые выступления, встречи со зрителем. И каждая такая встреча — необыкновенная, трогательная, интеллигентная, запоминающаяся всем, кому небезразлично настоящее слово на чистом русском языке, написанное с любовью.

Александр Шилькрут. Газета «Форум». Окт. 2007, Нью-Йорк.

↑ Наверх

Мир Валерии Коренной

Иногда мы с вами не замечаем людей, мы не хотим знать, что у них внутри — и зря. Мне всегда было интересно, что люди прячут под масками ежедневности и «такнадости». Каждый день я смотрю новости на канале RTN и вижу женщину, которая сообщает о событиях дня. А что там под маской, что внутри?

— Валерия, расскажи свою жизнь в трёх предложениях.
— Детства не было, по крайней мере, я его не помню. Относительно счастливая юность. И безумно счастливая жизнь сейчас.

— Как творческий человек ты состоялась в Америке?
— Это вдвойне приятно, когда творческому человеку везёт ещё и здесь. Мы знаем огромное количество сломанных судеб и людей, которые не могут найти себя и реализоваться. Наверное, поэтому я счастливый человек.

— Кто ты в первую очередь: телеведущая, радиоведущая, поэт, музыкант, певица?
— Я играю одновременно все эти роли, я не могу выстроить их в определённом порядке — это просто разные роли.

— Что для тебя важнее — быть счастливой в личной жизни или в творчестве?
— Это идёт параллельно. Если ты можешь или хочешь быть счастливым — ты им будешь. К нам возвращается та энергетика, которую мы излучаем. Личная жизнь и творчество не могут идти вразрез — они всегда рядом.

— Ты могла бы бросить творчество ради кого-то или кого-то — ради творчества?
— Это уже было. Не то чтобы бросила — просто однажды решила, что не буду заниматься творчеством, это для меня сейчас не важно. Почти восемь лет это продолжалось, но потом как бы выросли крылья — и снова захотелось летать.

— Какую роль ты всегда хотела сыграть, но ещё не сыграла?
— Роль Кота Бегемота из «Мастера и Маргариты». Я репетировала эту роль у Кости Райкина в театре «Сатирикон», но уехала в Америку. Кстати, этот спектакль так и не состоялся.

— Как ты представляешь своих поклонников, которые слушают твои песни?
— Это люди от 18 до 80 лет. Старшие всё это проходили и вспоминают то, что уже было с ними. А восемнадцатилетние ещё не пережили — и им интересно, ведь они это обязательно переживут.

— Ты скрываешь свой возраст?
— Нет, мне 41 год. Если человек скрывает возраст, значит, есть что скрывать. Мне — нечего.

— Ты близко подпускаешь людей к себе?
— Близко, очень близко. Я открытый человек, однако не люблю панибратства. Я рада, что у меня есть подруга, с которой мы дружим 30 лет; есть люди, с которыми я познакомилась недавно — и они тоже близки. Их немного, и это хорошо.

— Твоя семилетняя дочь кем будет, когда вырастет?
— Она говорит «ветилинаром» — начала с изучения птиц.

— Смотря на себя со стороны, что бы ты хотела изменить?
— Робость, нерешительность, искоренить вспыльчивость. И я бы не хотела вернуться в свои 20 или 30 лет — хочу жить сегодня.

— Есть песни, написанные давно и до сегодняшнего дня любимые?
— Каждую новую песню люблю больше — наверное, потому что она новая; потом они все уравниваются. Из старых есть одна значимая — потому что первая. Называется «Силуэт», 1985 год:

Телефон замолчал на четвёртые сутки вранья…
Одуревшая трубка уснула, согнувшись дугою.
Я из странного дома в не менее странный ушла.
Затаилась на время и стала собою….

По сырым переулкам, не видя названий, брела.
И в окне промелькнул силуэт, как всегда, осторожный.
Мне моргнул светофор, мол, не трусь, положись на меня.
И шаги зазвучали в казённом подъезде тревожней.

Дверь открыл силуэт, на пороге остались следы.
Полутёмная ночь притворилась уснувшею, боже.
За окном совещались о чём-то пустые сады,
И бездумное сердце безумно стучало под кожей.

Полутёмную ночь по аккордам играть научусь.
Пропою до рассвета, в глазах твоих горечь замечу.
К светофору-предателю молча спиной повернусь —
И, спасенье моё, скорый поезд мне мчится навстречу.

— Песня «Встретимся солнечным вечером» (так будет называться и мой концерт в «Миллениуме» 8 ноября) написана 11 июля 2001-го, за два месяца до трагедии. Потом оказалось, что она пророческая. А «Времена года» считаю самой автобиографичной.

— Что бы ты хотела сказать всем, но не решалась — ни с экрана, ни со сцены, ни в песне?
— Если тебе плевать на будущее, то будущему плевать на тебя.

Беседу вела Галина Гольдберг.«Русская Реклама», 31 октября 2003, Нью-Йорк.

↑ Наверх

Многогранная Валерия Коренная

Тем, кому посчастливилось познакомиться с творчеством Валерии Коренной, не забыть проникновенные песни и глубокий низкий голос, в котором и сила, и страсть, и печаль. Настоящий талант многогранен: Валерия пишет стихи и песни, ведёт программу «У нас в гостях», а также ежевечерние новости на RTN/WMNB. Она любезно согласилась ответить на вопросы RussianNY.

— Что привело тебя к творчеству?
— Родители. Мама — Жанна Коренная — ведущая программ «Юности» и артистка Москонцерта; её голос звучал в метро в год Олимпиады. Я, будучи подростком, с удовольствием повторяла за объявлением: «Осторожно, двери закрываются…». Папа — Николай Коренной — джаз-гитарист и скрипач. С детства — гастроли, кулисы, атмосфера сцены.

— Как начиналась актёрская жизнь?
— В 13 лет вела передачу «Ровесники» на Всесоюзном радио. В 1985 окончила актёрский факультет Школы-студии МХАТ, попала в «Сатирикон» Райкина; затем — театр им. Станиславского. Актриса я острохарактерная: в любую роль вкладывала своё. В «Сатириконе» поняла, что такое настоящая творческая атмосфера, застала живым А. И. Райкина — встречи незабываемые.

— Почему уехала в Америку?
— Конвейерная система меня не устраивала. Костя Райкин сказал: «Валерка, Нью-Йорк — твой город. Там твоя судьба». Приехав, ни минуты не жалела. Перепробовала многое, даже «Java» выучила — и тут же забыла. К счастью, вернулась к творческой работе.

— Как начала писать песни?
— В 1985 году: первые гастроли, первые песни. Главное — открытость, любовь и уважение к слушателю; ни за одну строку не стыдно. Особенная — «Встретимся солнечным вечером» (11 июля 2001-го) — оказалась отчасти пророческой.

— Чьи книги и искусство особенно любишь?
— Булгаков, «Мастер и Маргарита» — возвращаюсь постоянно. Фильм «Собачье сердце». Из артистов — Владимир Семёнович Высоцкий. Художники — Дали и Матисс.

— Роли мечты?
— Кот Бегемот («Мастер и Маргарита»), Рокси Харт («Чикаго»). Главная роль — быть собой.

— Чего хочешь от жизни?
— Делать жизнь окружающих добрее и ярче. Моё хобби — моя работа. «Если тебе плевать на будущее, тогда будущему плевать на тебя». Уже более 20 лет занимаюсь лечебным голоданием и вижу результаты. Планы — меняться к лучшему и растить дочку счастливой.

— О ближайшем концерте.
— «Встретимся солнечным вечером» в «Миллениуме», 8 ноября, 19:00. Это будет моноспектакль. Со мной — Александр Алабин (гитара) и Сергей Рябцев (гитара, скрипка). Гостья — певица Ирина Фогельсон: споёт песню на мои стихи и музыку.

Ян Йоффе.Специально для RussianNY.com. Октябрь 2003.

↑ Наверх

Вырывая клочок души

Выросла в Москве. С 1975 года — ведущая программы «Ровесники» Всесоюзного радио. Окончила актёрский факультет Школы-студии МХАТ (1985), работала в театре «Сатирикон» и драмтеатре им. К. С. Станиславского. С 1990 живёт в Нью-Йорке. Автор и исполнитель песен; альбомы «…И было утро», «Качели моего двора»; сборник стихов «Попытка пробуждения». Вела программы русскоязычного радио WMNB и «Эра», ведущая новостей «Мир сегодня» на RTN/WMNB и программы «У нас в гостях».

— Вас знают как исполнителя собственных песен, поэта, актрису, ведущую. После публикации в «НРС» читатели узнали вас и как писателя. «Пасьянс длиною в жизнь» — автобиографичен?
— Полуавтобиографическая повесть. Героиня — Женька (имя нарочно «промежуточное»), но факты — из моей жизни.

— В книге есть эпизод с посещением спектакля Брежневым. Не страшно было в те годы?
— Мы были студентами массовки и воспринимали многое веселее и смелее. Для мастеров это была катастрофа, для нас — спектакль «с участием» генсека. Смех на сцене мог дорого стоить — это понимали такие, как Калягин.

— Как устроена повесть?
— Пять главных героев, все узнаваемы, живут в США. Судьба сводит их на одной съёмочной площадке; между дублями — ретроспекции в прошлое, чтобы понять, как оно воплотилось в настоящее.

— Можно ли в Америке полностью отдаться поэзии и авторской песне?
— Зависит от внутреннего состояния. Круг авторской песни здесь уже: попсу слушают легче. Но я всегда предупреждаю зал: «Сейчас вы будете работать». Я пою не для всех, а для каждого. И люблю, когда исполнение обретает форму сценического действия — поэтому предстоящий «Миллениум» я делаю как спектакль.

— Эта публика способна «забить» зал?
— Приглашаю их с удовольствием. Потенциально — да. Просто авторская песня ассоциируется с интимом, костром, звёздами; большой зал не всегда привычен.

— «Большая литература — когда читатель столь же талантлив, как автор». Здесь, в эмиграции, круг «вдумчивых» уже?
— В эмиграции нарастает «накипь» будней. Её надо уметь отнимать от души. Люблю, когда душа оголена — и люблю людей, которые с такой же открытостью обращаются ко мне.

— Не мешает новостная работа творчеству?
— Для меня это ещё одна роль. Она не мешает — помогает: каждая роль что-то даёт. На сцене — другая роль, дома — третья.

— Трагический фон после 11 сентября влияет на тексты?
— Конечно. Стихотворение о 9/11 пролежало два года — не хотела читать на волне общей трагедии. Потом нашлось перед мемориальным концертом: «Ты знаешь, мама, в этот день всё было так же…»

— Что было первым: слово или музыка?
— Муобразования нет; в 12–13 лет — три аккорда во дворе. Потом — первый раз сразу и музыка, и текст. Теперь обычно рождаются вместе.

— Из бардов кто главный ориентир?
— Особняком — Владимир Семёнович Высоцкий: идеал по душе, по «разрыву аорты», по силе текста и исполнения. Его стихи удивительно читаются с листа.

— Готовите мизансцены, «работаете в зеркало»?
— Никогда. Песня крутится в голове, а на сцене каждый раз рождается заново — важно заново пережить строчку в эту секунду.

— Зритель — и партнёр, и «декорация»?
— Отчасти да. В «Миллениуме» будут и экраны, и оформление (художник — Михаил Бесчастнов): это моноспектакль.

— Как держите внимание зала?
— Репертуар выстраивается по драматургии: усиление/ослабление, «болевые точки». Но на месте многое решаю по живому ощущению. Внутри каждой песни — своя мини-драматургия. Часто — «вырывая клочок души».

— Дочь придёт на концерт?
— Конечно. Ей семь, она знает мои песни наизусть и подпевает. Первый слушатель. На вопрос «как?» отвечает: «Грустная» — то есть «хорошо».

Побеседовал Геннадий Кацов. «Теленеделя», ноябрь 2003, Нью-Йорк.

↑ Наверх

Отпусти прошлое, как птицу

Валерию Коренную не надо представлять: в Нью-Йорке её хорошо знают. Одна из самых популярных ведущих русского телевидения — иронична, красива, умна и очень уверена в себе. Настоящий образец современной западной женщины. Вот уж кто должен быть обязательно и безусловно счастлив.

— А ты послушай, здесь я вся, — сказала она и протянула свой диск.

Я послушала. Давно не получала я такого сильного душевного заряда. Не знаю, что подействовало больше: необыкновенно чувственный, красивый голос, или неожиданные образы, или сама мысль, легко и изящно обозначенная текстом. Одно знаю точно: она затронула во мне струнки, которые молчали за ненадобностью несколько лет…

— В своих песнях ты совершенно другая. Никак не могу объединить независимую, преуспевающую, немного циничную леди с ранимой и нежной Валерой «на диске».
— А ты и не пытайся. Там — лирическая героиня, здесь — реальный персонаж. Хотя кто с полной уверенностью может сказать, где больше нас — настоящих?

— Особенно, если ты актриса?
— Никакой связи. Классическое актёрское образование даёт возможность легко входить в роль и учит работать с партнёром. Если партнёру с тобой легко работать, значит, ты как актёр хорош. Вот и всё, чему можно научиться; остальное приходит из твоего жизненного и профессионального опыта.

— Твоя актёрская карьера в Москве складывалась как нельзя лучше: сначала Театр миниатюр с Райкиным-старшим, потом «Сатирикон» с Райкиным-младшим.
— Да, у Аркадия Исааковича я работала два с половиной года, потом играла в том же театре, которым стал руководить Костя. И то, и другое было хорошо по-своему, но репертуар в то время мало обновлялся, и я поняла, что ничего не потеряю и, главное, искусство ничего не потеряет, если я оставлю сцену. Мы до сих пор очень дружим с Костей Райкиным; кстати, скоро он приезжает в Нью-Йорк с великолепным моноспектаклем «Контрабас». Думаю, именно сейчас «Сатирикон» переживает свои звёздные времена. Рядом с Костей вырастают актёры хорошего уровня, они выходят на поверхность, и люди уже идут на них. Это значит, что театральный организм жив, здоров и успешно развивается.

— Ты переменила не только профессию, но и страну. Как встретила тебя Америка?
— Вполне дружелюбно. Никаких обычных эмигрантских страшилок. Здесь долгие годы жили мои дедушка с бабушкой; к ним-то мы с родителями и перебрались. Мне повезло: в Нью-Йорке только открылось первое подписное русское радио — и я прямиком попала в цель. Это была абсолютно моя стихия, поскольку я с 13 лет работала на Всесоюзном радио в передаче «Ровесники». Потом перешла на второе радио, руководителем там был человек-легенда Иосиф Сац. После этого был небольшой простой. Хотя у меня никогда не бывает ощущения пустоты. Мне, в принципе, всё равно, чем заниматься — хоть винтики на заводе крутить. Для самореализации у меня всегда есть отдушина, любимое дело: стихи и музыка. А на то, что моя авторская песня понадобится ещё кому-то, я никогда не рассчитывала. Я живу сегодняшним днём. Даётся сегодня — хорошо, спасибо. Всё остальное — по мере поступления.

— Это прежде всего говорит о самодостаточности?
— Пожалуй. Но с другой стороны, если у тебя творческий склад души и натуры — то лучше заниматься своим делом. Здесь столько сломанных судеб — актёрских, творческих. Люди не могут реализоваться, выразить себя: узкий круг, маленький рынок. К тому же творческий человек всё время в разброде; ему труднее направить себя в нужное русло, он не умеет и не желает пробиваться сам — и его нельзя в этом упрекнуть. Он не бизнесмен, у него нет жёсткой деловой хватки и чётко обозначенной цели. И более того, если эти качества появляются, то, как правило, они идут в ущерб творческому процессу. Я абсолютно уверена: у всех и всегда есть выбор. Всё, что мы делаем, — мы на самом деле хотим делать. Другое дело, что мы не всегда в этом признаёмся. Даже себе.

— Театр и радио — твои стихии. А как ты попала на телевидение?
— Я обожаю русский язык, купаюсь в нём, люблю его как что-то осязаемое, реальное. В детстве играла исключительно в дикторов: садилась перед экраном и повторяла за ними текст. Телевидение всегда было моей тайной мечтой, но я отсекала это желание — слишком была озорного, мальчишеского вида: травести, инженю, характерная актриса — образ далёкий от канонов ведущей новостей. Так и лежала мечта на полочке, пока (ничего случайного не бывает!) три года назад не раздался звонок, и Иван Александрович Менджерицкий не пригласил меня в новостную программу. И пошло-поехало…

— Что бы ни случилось, каждый вечер ровно в девять ты перед камерой. Не тяготит?
— Что ты! Это удовольствие. Ничего общего с рутиной. Наша передача интерактивная: кроме меня, в кадре Юрий Ростов и Игорь Газарх — и это всегда как в первый раз. Когда мы втроём обсуждаем тему, невозможно подготовиться заранее; на поверхность выходишь ты как личность, а не как «читатель новостей». Часто слышим, что иногда интереснее не сама новость, а то, как мы её обсуждали. Это высший комплимент.

— Втроём работать легче? Меньше ответственности?
— Заблуждение. Эти трое должны уметь не только читать (пусть и свой текст), но и говорить. Далеко не все, особенно с русской актёрской или дикторской школой, знают, что такое общаться в кадре.

— Американские новостные программы — планка?
— Да. Они умеют общаться: не просто новости, а шоу, где есть место информации, юмору, анализу и нормальному, не зажатому общению в кадре. Экран — увеличительное стекло: виден каждый жест, взгляд и, главное, что ты из себя представляешь как человек.

— Мужчины в эфире тебя не «забивают»?
— Скорее я их.

— Трудно работать с Ростовым?
— Мне — нет. Юра довольно жёсткий, но очень правильно ведёт себя в работе. С профессионалом легко. С ним трудно тем, кто не на его волне. Я, по всей видимости, на его.

— Оставим новости. Что скажешь о своей авторской программе «У нас в гостях»?
— Моё любимое «детище». Часовой прямой эфир, звонки в студию — всё непредсказуемо, колоссальный адреналин. У меня были все российские звёзды; начиная от «одиозного» Дмитрия Нагиева — очень умного, мягкого, интеллигентного. Эти встречи — бесценный архив.

— И часовое нервное напряжение?
— Наоборот, меня это радует и расслабляет. Всегда готовлю «скелет», но чаще следую за вольным развитием сюжета.

— Кто из недавних гостей особенно впечатлил?
— Любовь Казарновская. Подготовила вопросы — не задала и половины. Идеальный собеседник: интеллигентная, умная, острая, честная, без рисовки. Порадовало общение с Хазановым — мудрый, опытный; может одним взглядом ответить на вопрос. Бывают герои, с которыми безумно трудно: смотришь на часы — и понимаешь, что этому нет конца.

— «Крутишь» гостей на личные темы?
— Есть правило: перед программой спрашиваю, есть ли запретные темы. Никогда не поставлю человека в неловкое положение. Частная жизнь — удел «жёлтой» прессы, мне это неинтересно. Гораздо любопытнее — что у героя внутри.

— Простые житейские вещи о тебе?
— У меня чудная дочка семи с половиной лет; великолепный русский, хорошо читает. Главное — чтобы родной язык не потерялся; английский придёт сам. С её папой мы не живём вместе, но большие друзья. Конечно, я не одна. Придерживаюсь лечебного голодания: периодически 21 день пью только воду — эффект изумительный.

— Телезрители вызывают симпатию?
— Я их обожаю. Если бы не они — зачем мы? В девять вечера захожу в их дома — полное ощущение зала и отдачи. Как на концерте: с закрытием занавеса открывается второе дыхание.

— У русского телевидения в Америке есть будущее?
— Конечно. Знаю многих, кто с 12 лет здесь, а к 25–30 вдруг приходит к русской культуре, включает русский канал, читает газеты. Как это объяснить?

— Перейдём к авторской песне. Стихи и музыка — всё твоё?
— Да, но музыка у меня — оформление текста: так легче передать содержание. Папа, Николай Коренной, был изумительным музыкантом; на мне природа «отдохнула». В 12 лет взяла гитару, училась у Визбора, Высоцкого, Окуджавы. Серьёзно писать начала около двадцати. Всё «школьное» потом выбросила. С годами мир стал восприниматься в рифме: люблю сжатость; поэзия — это сжатость, точность, острая, направленная мысль.

— Концерт в «Миллениуме», диски…
— «Миллениум» — отличный опыт и потрясающее ощущение контакта с залом. Работало шесть операторов — запись получилась очень профессиональной: хотелось, чтобы зрителям было приятно смотреть.

(Телевизионный концерт Валерии Коренной «Встретимся солнечным вечером» смотрите на канале RTN в воскресенье, 9 мая.)

— В «Новом русском слове» печаталась твоя киноповесть «Пасьянс длиною в жизнь». О чём она?
— Истории пяти человек, которых жизнь свела вместе в Америке. У каждого — своя судьба, характер. Ни одного отрицательного персонажа. Это моя позиция: никого не судить, ни на кого не обижаться, не ревновать. Зависти у меня нет.

— Ты всегда была с бесами в неплохих отношениях?
— В каждом из нас есть не только божественное, но и чуть-чуть бесовское. Главное — баланс.

— Евтушенко назвал шедевром строки: «Спит на столе твоя чашка кофейная, / а самолёт не вернётся из вечности…». Ты написала их за два месяца до 9/11. Было предчувствие?
— Как-то вечером посмотрела на часы — «стрелки сплелись без чего-то одиннадцать», потом «ночь улеглась под мигающей лампою»… Поэзия — вещь необъяснимая. Вокруг тысячи образов; мы не умеем их видеть. Не умеем распределять внимание и силы — отсюда суета и ошибки.

— У тебя их много было?
— Конечно. Чем большего хочешь, тем через большее количество ошибок проходишь. Но это был мой путь; иначе не было бы меня сегодняшней. Любой опыт — в копилку и «играет» на меня — с такой установкой легче.

— Никогда ни о чём не жалеешь?
— Нет.

↑ Наверх